1022_157_small.gif


Общество и культура

Память и беспамятство

08.05.2013 13:26:00


Память… Это слово особенно часто встречается в эти дни, в канун Великой Победы. Оно тревожит наше сознание, высвеченное пламенем вечного огня на торжественных (святых) ликах памятников, оно пронизано болью потерь и гордостью побед в воспоминаниях ветеранов, оно строго смотрит на нас с ярких весенних праздничных плакатов, оно по-хорошему растиражировано миллионами экземпляров журналов и газет, посвященных Дню Победы.


Это звучит как клятва в торжественных «левитановских» словах диктора каждый год 9 мая в 18 часов 55 минут, когда страна замирает в Минуте Молчания.

«Мы помним!»– звучит в гулкой поступи шагов солдат по брусчатке Красной площади во время Парада.

«Мы помним!» – звучит мягко и печально в лучших песнях о дорогах Великой Отечественной.

«Мы помним!», потому что «нам дороги эти позабыть нельзя». И слава Богу!

Владимир Иванович Даль, бесценный хранитель мудрости русского языка, донес до нас такое толкование слова «память», зачерпнутое им из бездонного колодца русской словесности. Память – способность помнить, не забывать прошлое, свойство души хранить, помнить; сознание о былом. Этому свойству души и сердца наши предки предавали огромное значение. Могучие курганы, насыпанные зачастую на месте захоронения воинов, погибших во время великих битв, летописные свидетельства, сказания, былины, повести, сказки, песни – все было устремлено к одному: передать потомкам память о предках, их деяниях. Чтобы помнили. И они помнили и передавали из рода в род, от дедов к отцам и внукам, чтобы и те запомнили.

А какое святое, трепетное отношение было у наших предков к захоронениям близких, к погостам! Оно и сейчас еще не иссякло в народе. Посмотрите, сколько людей идет на кладбище, особенно в канун Радуницы – великого праздника поминовения усопших. И могилки близких обиходят, да еще и на соседней прошлогодний бурьян уберут. А проходя мимо заброшенной могилки, перекрестятся и вздохнут, ну совсем как наши далекие предки: «Безродная могилка-то!» И есть в этих словах печальная и мудрая констатация факта: нет памяти – значит, кончился, пресекся род, засохла ветвь могучего Древа жизни.

Неспроста предавали наши предки такое огромное значение памяти. Они знали тайну жизни и передали ее нам как четкий врезающийся в мозг код жизни: «Пока мы помним – мы живем!» Именно этим продиктовано наше отношение к прошлому. А отсюда – и храмы на местах сражений, памятники и обелиски на долгих дорогах войн: будь то Куликово поле или Бородино, Брестская крепость или Сталинград. Отсюда и лучшие книги, и фильмы, и песни о войне: «Горячий снег», «Блокада», «В бой идут одни старики», «День Победы»…

Уходя из этой жизни, те, кто хотя бы раз прикоснулся к войне, завещали:

Люди! Покуда сердца стучатся,

Помните! Какой ценой завоевано счастье,

Пожалуйста, помните!

Они просили и приказывали, потому что подобно предкам постигли главное назначение памяти: «Это нужно не мертвым, это надо живым!» Эти мысли родились и во мне, когда 40 лет назад мы со следопытами «Поиска-35» шагали по испепеленной сталинградской земле. Город помнил, жители Сталинграда помнили и воздавали почести героям, отстоявшим здесь нашу Родину. Этого нельзя было не почувствовать. 70 лет назад город был местом величайшего противостояния Добра и Зла, Жизни и Смерти. И мы, то есть они, победили «смертью смерть поправ». И как символы их Героизма и нашей Памяти – памятники, памятники, памятники…

Один из них врезался в сердце. Дом Павлова. В 1942 году на личных картах Гитлера и фельдмаршала Паулюса этот дом был обозначен как крепость. О нем сначала узнала вся наша Советская Армия, потом вся страна и, наконец, весь мир. Он и был крепостью, обычный сталинградский четырехэтажный дом. Только крепость придавали ему не дерево и кирпич, из которых он был сделан. Бойцы подразделения сержанта Павлова, стоявшие здесь насмерть, крепили его своей отвагой, кровью, жизнями.

Сначала их было четверо: Павлов, Александров, Глущенко, Черноголов. Посланные на разведку, они выбили фашистов, занимавших одну из секций дома, и заняли оборону. Чуть позже выяснилось, что в подвалах есть мирные жители: старики, женщины, дети. Значит, надо было защищать и их. Общими силами заложили окна батареями, книгами, кирпичом и всем, что попадалось под руку. Потеряв этот стратегически удобный пункт, немцы обрушили на него огонь артиллерии, минометов и пулеметов. Подкрепления просить было невозможно: фашистские снайперы держали под прицелом оба подъезда.

Санинструктору Калинину, обнаруженному в подвале с двумя ранеными, удалось с седьмой попытки доползти до своих и передать клочок бумаги с донесением: «Дом занял. Жду дальнейших указаний. Павлов».

На следующий день фашисты предприняли 17 атак, но «батальон Павлова» – всего из четырех бойцов! – заставил их захлебнуться. А патроны были на исходе. Через трое суток к защитникам ползком через вырытый подземный ход пробралась штурмовая группа лейтенанта Афанасьева. Доставили боеприпасы, продовольствие и тоже заняли боевые позиции.

Фашисты лютовали. 100-120 выстрелов по дому из орудий и минометов стало ежедневной «нормой». Дом трещал по швам, разрушался, но не сдавался.

24 советских солдата 13 национальностей: русские, украинцы, татары, казахи, грузины, абхазцы (как будто нарочно подбирали, такой вот «интернационал» сложился) выстояли в этом аду (погибли двое) и не сдали своих позиций. Они на этом клочке сталинградской земли защищали и свою Родину, и свои семьи, и два десятка мирных жителей дома, спрятавшихся с детьми в подвале, и новорожденную (надо же, родившуюся здесь, среди этого грохота снарядов и огня) девочку.

Крестным отцом ее стал таджик А. Турдыев. Он же и дал ей имя: Зейнада (Зина), что в переводе с таджикского означает – жизнь. Кстати, крестному сейчас 93 года, жив, здоров, проживает в Узбекистане. А Зина (Зейнада) Селезнева живет в городе своего рождения – Сталинграде (Волгограде).

Сержант Павлов, чье имя носит этот легендарный дом, дошел с боями до Польши, был ранен. После войны ежегодно приезжал в Волгоград. Умер в 1981 году, похоронен у себя на родине, в Новгороде, на Аллее Героев.

И вот, 40 лет спустя, мы со следопытами «Поиска-35» стоим у Дома Павлова. Обычный серый дом. Полуразрушен. По фасаду надпись: «Мать - родина! Здесь героически сражались с врагом гвардейцы Родимцева…». Имена… Фамилии… Дата: 1942 г. А ниже – крупно! – «Этот дом отстоял гвардии сержант Яков Федотыч Павлов!»

Говорят, русские не верят, пока не пощупают руками. Мы щупаем, гладим штукатурку с выбоинами от пуль и снарядов – и все равно не верится. Величие подвига простых русских, советских солдат, защитников Дома Павлова, не вмещается в наше обычное человеческое сознание. Мозг проделывает гигантскую работу, пытаясь постичь: «Как же это было вам под силу? Как?» – и не находит ответа.

На этой высокой ноте мне бы и закончить рассказ о «доме солдатской доблести», как называл этот дом генерал-полковник Родимцев, сражаться в дивизии которого бойцы Сталинграда считали за честь. Если бы не одно обстоятельство. 

Осенью прошлого года я услышала по «Радио России» передачу, в которой рассказывалось о Доме Павлова. Из слов корреспондента (фамилию его, к сожалению, не знаю) выходило, что вовсе и не Павлов защищал этот дом. Нет, сержант Павлов там был, но героической обороне дома мир обязан вовсе не ему, а лейтенанту (была названа какая-то фамилия). Так что, делал вывод журналист, Дом Павлова должен носить другое имя. Я сначала, естественно, возмутилась. Но, подумав, успокоилась. Это была четвертая услышанная мною передача (три других преподнесло нам ТВ), в которой пытались очернить память о героях Великой Отечественной.

Так, в одной из передач какой-то дешевый писака стремился принизить величие подвига советского летчика Николая Гастелло, в первые дни войны бросившего свой горящий самолет на скопление военной техники врага. Якобы он сделал это, но был не первым. Кто-то за несколько часов до него это совершил. Можно подумать, что 22 июня 1941 года этот «журналистишка» с секундомером стоял среди этого ада: воя самолетов, разрывов бомб, криков детей и стариков – и фиксировал точное время свершения того или иного подвига «для истории».

А еще одно жалкое подобие журналиста (простите, на кончик пера так и просится ильф-и-петровское «жертва …..а») пыталось с голубого экрана всех уверить, что вовсе не Александр Матросов закрыл собой амбразуру дота, защитив от гибели идущих в атаку наших солдат.

Летом 2012 года в подмосковной электричке «Красногорск – Разумовское – Стрешнево» я услышала от благообразной дамы лет пятидесяти, что если бы Зоя Космодемьянская не поджигала дома, в которых жили не только фашисты, но и наши люди, то ее бы не повесили. Выходит, фашисты-гуманисты за наших колхозников вступились?

Ну, в этом случае источник «пропаганды» сидел напротив, так сказать, визави. Но я-то знала, в честь кого меня назвал мой отец, один из немногих вышедших из адского «котла» под Вязьмой. Я знала каждую строчку биографии моей тезки, московской десятиклассницы, еще совсем девочки, партизанки, которая поджигала конюшни с лошадьми, тягловой силы для немецких орудий на российском бездорожье.

Потрясенная, я провела в этом вагоне лучшую в своей жизни политинформацию. Так что мои попутчики воочию видели, как жгли и пытали эту девочку Зою фашистские молодчики, как в 40-градусный мороз ее водили по снегу босиком, а потом обливали ее ступни бензином и поджигали «погреться» и хохотали при этом, выкормыши «благополучной Германии», откуда родом и Гейне, и Шиллер, и Бетховен. Как вешали ее, согнав для устрашения жителей российской деревеньки. А она, оттянув детскими ручонками петлю на шее, в последний миг думала не о себе, а о напуганных жителях: «Товарищи! Не бойтесь! Бейте фашистов!»

Люди в вагоне плакали. А на ближайшей остановке эту сбреху из агентства ОБС (одна баба сказала) народ просто высадил из поезда (правда, некоторые молодые люди, которым, как мне казалось, все равно, «куда идти, в каком сражаться стане», предлагали выбросить ее на ходу, потому что им было, по их словам, «западло» ехать с этой фашисткой). И хотя женщина плакала и говорила, что она прочла это в красногорской газете, ей это не помогло.

А еще мне пришлось услышать от одной московской знакомой, что она поддерживает появившееся в годы перестройки мнение: лучше бы нас тогда, в годы войны, победили немцы. Может, мы жили бы тогда получше.

Ну, насчет того, почему наша страна-победительница живет хуже страны побежденной, вопрос не к нам, а к правительству. А вот этой «москвичке», деревенской дурынде из Пензенской волости родом, пришлось разъяснить, что тот факт, что она имеет открытую визу в Европу и дважды побывала на «Oktoberfest» (праздник пива в Германии) еще не повод обольщаться. И привела пример, услышанный мной в Бельгии. Фашисты вошли в Бельгию без единого выстрела: страна не сопротивлялась. И тем не менее, 52 % мужского населения Бельгии было сожжено в печах Освенцима. Впечатляет? Так что втолковывала я этой уже немолодой размечтавшейся дурочке, что ее просто бы не было, а рос бы куст чертополоха там, где золою ее сожженных дедов рачительные немцы удобрили бы почву.

Все вышесказанное меня возмутило, но не убило: уж слишком одинаковы все сценарии этих передач, чтобы поверить в их случайность. Схема проста: нельзя полностью опровергнуть факт героизма – о нем многие знают – значит надо чуть-чуть «подправить» факт, запачкать его слегка грязью, смешать правду с ложью (этому легче верят!), бросить ложку дегтя в бочку меда.

Что ж, технология не нова и однообразна. Как тут не вспомнить пушкинское: «Все в них так бледно, равнодушно. Они клевещут даже скучно». Так что плохо работаете, господа борзописцы, плохо отрабатываете свой хлеб. Хотя, какие это господа, так, холуи, лакейчики, невзирая на должности и звания.

Что же касается вышеизложенных фактов, то скажите, кому мы должны верить: генералу Родимцеву, вмерзавшему со своими солдатами в лед у Волги и защитившему Сталинград (это в его дивизии служил сержант Павлов), писателю П. Лидову, который присутствовал при перезахоронении Зои Космодемьянской и написал в 1946 году потрясающий очерк об этой девочке, включив в него воспоминания свидетелей ее казни, или дешевым писакам, которые с чьей-то целенаправленной подачи стремятся к одному: переписать героические страницы нашей истории или породить, особенно у молодежи, негативное к ним отношение.

Меня удивляет то, что о войне пытаются судить те, кто и в глаза ее не видел. И зачастую эти «недоумки от истории» берутся так судить с умным видом об исторических, переломных моментах нашей страны, что диву даешься. Выходит, были бы они тогда там, ух, как бы они все правильно сделали. Но история не знает сослагательного наклонения, это известно всем. А по поводу таких «умников», крепких задним умом, поэт А. Твардовский, участник Великой Отечественной, еще в годы войны высказался четко:

Каждый мнит себя стратегом,

Видя бой со стороны.

Мое мнение на этот счет твердо: о войне может судить только тот, кто прошел через ее горнило. А СМИ чуть ли не ежедневно подбрасывают бедным гражданам России все новые и новые факты. «В Крыму (Бахчисарай) 2 га земли продано в частные руки. И расположена эта земля под Новороссийском, где в годы Великой Отечественной войны находился концлагерь, в котором погибло более 20 тысяч советских военнопленных и мирных жителей».

Из Санкт-Петербурга сообщают: «20 га земли приобретено частным лицом для строительства коттеджного поселка в районе Ладоги. В годы войны, защищая Ленинград, здесь погибло 40 тысяч советских солдат и ополченцев, не отдавших город фашистам».

Отхватываются куски Бородинской панорамы, тургеневского Лутовиново-Спасского, разрушаются исторические памятники Москвы, Петербурга. «И несть им числа». Безмолвствует…, нет не народ, а наше правительство, которое давно перепутало демократические преобразования со вседозволенностью. А чего за фактами далеко ходить? Как говаривали в старину, «вернемся к нашим баранам».

Девять месяцев (как ребенка рожали!) вел в 2004-2005 годах «Поиск-35» переписку с Самарским Управлением железных дорог России с просьбой: разрешить повесить мемориальную доску на здании Отрадненского железнодорожного вокзала. Мы не просили ни помощи, ни денег, мы просто просили разрешить. И знаете, что нам отвечали: «А вы докажите, что именно здесь разбился самолет командира 3-й эскадрильи 5 ЗАПа Иванова Сергея Степановича». Мы говорили, что у нас есть свидетельства ветеранов полка, а из Архива Министерства обороны прислали письмо, где просто сказано, что погиб 30 октября 1944 года в Кинель-Черкасском районе Куйбышевской области» Ну, нет. Чиновникам из Управления железной дороги нужны были официальные подтверждения с точностью 100%. Плюнули мы на чиновников, заказали мемориальную доску. Повесили бы сами. Но вдруг за неделю до Дня Победы звонят один за другим чиновники высоких рангов из того же Управления железной дороги Самарской области и спрашивают: «Вы звонили? Чем мы можем помочь?» Мы чуть дар речи не потеряли. А ларчик просто открывался. Оказывается, до 9 Мая им надо было отчитаться: что сделано ко Дню Победы. Вот так все простенько. И доказательства им не нужны, когда жареный петух готов в причинное место клюнуть. Ну тут-то мы уж отыгрались по полной: и разрешение письменное потребовали, и стоимость мемориальной доски потребовали оплатить. И что вы думаете? Все сделали за 3 дня. А вы говорите, что у нас чиновники не умеют принимать решения.

Правда, эта история имела продолжение. После 9 Мая мне позвонили оттуда же и спросили с упреком: «А почему вы пригласили на открытие мемориальной доски простого чиновника, а не управляющего железной дороги Самарской области или его зама?» Вот что бы вы ответили, дорогие читатели? Правильно. Я так и ответила. Только сказала, что я 43 года литературу преподавала, поэтому предоставляю им выбор: или на три буквы пускай идут, или на пять. И открыто назвала оба слова, столь известные каждому русскому человеку.

А еще через пару дней позвонили из редакции газеты «Железные дороги России» и сказали: «Вы, вероятно, хотели бы поблагодарить руководство железных дорог России за поддержку?»

Мне очень хотелось взять глухое ружье, заряженное крупной солью, и шандарахнуть по всем чиновникам железных дорог родной страны. Но я вовремя вспомнила, что краткость – сестра таланта, и «послала их» на три волшебные буквы.

А еще я могла бы рассказать о главе администрации Кинель-Черкасс К.В. Шутько, который не выделил ни рубля на памятники погибшим летчикам, захороненным на кладбище села Черновка. Но, по словам очевидцев, которые мне рассказали, приказал: скажите этим, то есть нам, «Поиску-35», чтобы быстрее памятники ставили, а то нам надо сфотографировать их и отчитаться за проделанную работу. Правда, позже глава администрации села Черновка выделил на памятники 45 тысяч рублей из каких-то средств, за что и получил по полной программе.

Я бы могла рассказать и об администрации города Отрадного, которая действительно помогла организовать митинг при открытии мемориальной доски, но почему-то впоследствии забыла, что 9 мая, 22 июня и 30 октября, в день гибели С.С. Иванова, к этой мемориальной доске надо бы положить хотя бы две гвоздички. Я могла бы рассказать о звонке умненькой девочки, президенте школы №8, которая позвонила мне 6 мая 2006 года, через год после установки памятников в Черновке, и спросила: «Зоя Ивановна, нам здесь письмо пришло из Черновки. Напоминают об уборке территории около памятников погибшим летчикам. А разве мы должны убирать? Ведь во время открытия не мы клятву давали ухаживать за памятниками, а черновские ребята». Что тут скажешь? А ведь в канун открытия памятников школа №8 блистательно отчиталась в Москве ... за чужую работу. Ну, ладно, об этом как-нибудь позже.

И таких фактов, увы, много. Этому явлению есть имя – Беспамятство. «Словарь русского языка» дает толкование этому явлению: 1. Потеря сознания. 2. Отсутствие памяти. Послушайте еще раз, что говорил В. Даль по этому поводу. Тревожит то, что это явление все глубже и глубже проникает в нашу жизнь. Историю открыто переделывают, подтасовывают факты. И все это рассчитано на молодежь, на будущие поколения, которых сегодня плохо учат и плохо воспитывают.

Недавно Президент России В.Путин назвал огромную цифру порядка 23,8 млрд рублей, выделяемых иностранными государствами на деятельность различных фондов в нашей стране. Известно, что за просто так, за красивые глазки денег не дают. И ни для кого не секрет, что война, Третья мировая война, она идет. Это война информационная и идеологическая. В ней победить труднее: здесь не видишь врага в лицо. Идет война, где поле сражения – человек, его душа, его сердце. И не нужны нашему противнику ни мы, ни наши дети. Нужна наша земля и все, что на ней и в ней.

А путь к этому прост: лишить нас исторической памяти. Народ, утративший память, перестает быть нацией.

Окончание в следующем номере. 

Зоя Голубева


 
Текст сообщения*
 
28.03.2024 14:14:00 Кто станет «ЭкоЛидером-2023»?

В Самарской области стартовал прием заявок на конкурс «ЭкоЛидер» по итогам 2023 г.

27.03.2024 14:16:00 Акция «Журавли» - в память о погибших в теракте

Самарская область присоединилась к акции «Журавли»

27.03.2024 14:12:00 Выбирай территорию для благоустройства

В Отрадном стартовало голосование по выбору территории для благоустройства

27.03.2024 12:44:00 Музыка для души и сердца: слушайте и смотрите

Виртуальный концертный зал в ДК «Россия» стал уникальной культурной площадкой для отрадненцев

27.03.2024 12:40:00 В гуманитарной миссии важна регулярность

С начала СВО отрадненцы беспрерывно отправляют гуманитарную помощь «за ленточку»