«В Великую Отечественную мой отец (дед, дядя) – ФИО – пропал без вести». Этих слов стараются не произносить вообще или произносят вполголоса, с оглядкой, с чувством какой-то невольной вины. И только отдельные люди произносят их резко, с чувством оскорбленной справедливости. «Пропал без вести»... В годы войны эта формулировка приравнивалась к словам «попал в плен», а некоторые деятели из военкоматов, очевидно, духовные предки тех, кто в 90-х будет говорить вернувшимся афганцам: «А мы вас туда не посылали», — те просто заявляли: «сдался в плен» или и того хуже: «предатель». И это было не только клеймо. До 1944 года семьям пропавших без вести не выплачивали пособий по потере кормильца. Можете только представить, как в годы войны, когда «Все для фронта!», «Все для Победы!» (и это было нужно!) выживали такие семьи, где люди, особенно дети, порой умирали просто от голода.

    Но именно клеймо без вести пропавшего было страшнее.

     Недавно я говорила с женщиной, чьи родственники были репрессированы, а один пропал без вести в годы Великой Отечественной. И она спросила: «А знаете ли вы, Зоя Ивановна, что является основным в жизни?» Я поняла это как движущую силу и ответила: «Ну, наверно, любовь». «Нет, — ответила та женщина, — вы не правы. Самое главное и сильное в жизни – это страх».

     Это была уже очень немолодая женщина. Она мне больше не позвонила, и о ее родственнике, пропавшем без вести, мы не узнаем. И я с горечью подумала: «Боже мой! Это сколько же надо было всего пережить, чтобы 70 лет спустя после войны жить с таким чувством страха!»

     Были и другие звонки и встречи. Один молодой человек попросил изменить отчество деда «Иоганнович» на «Иванович». А я подумала, что дело не в отчестве, а в сути сделанного. Одна почтенная женщина рассказала о своем родственнике, не вернувшемся с войны. Но уже наутро она сама пришла ко мне домой и попросила не публиковать материал: «Все домашние меня отругали и запретили». Я пошла ей навстречу. А сама подумала: «Это страх или беспамятство?»

     И вспомнила, как наши СМИ пять лет назад рассказали о праздновании 65-летия Победы во II-й Мировой войне (они так называют нашу Великую Отечественную) в Англии.

Сначала по главной площади Лондона прошли бывшие военнопленные. За ними шли вдовы, жены всех погибших и пропавших без вести. 

     А только потом королевская гвардия и войска.

     Я вообще-то патриотка и далека от мысли, что надо копировать все иностранное. Но здесь подумала: а этому надо бы нам у англичан поучиться. А то «берем, Боже, что другим негоже»: и обворовывание страны, назвав это красивеньким иностранным словом «коррупция», и проституцию (тайную и явную), и наркотики, уничтожающие повсеместно наще будущее, и несуразные реформы здравоохранения и образования, и т.д. и т.п.

   Но сегодня я о другом. О памяти. Поэтому моя статья – дань памяти всем без вести пропавшим — продиктована сердцем. Я бы очень хотела, чтобы, прочитав ее, люди гордились близкими, не вернувшимися с той страшной войны.

«Мерцал закат, как блеск клинка.

Свою добычу смерть считала.

Бой будет завтра. А пока

Взвод зарывался в облака

И уходил по перевалу.

Отставить разговоры!

Вперед и вверх! А там...

Ведь это наши горы,

Они помогут нам,      

Они помогут нам!...»

    Эти строки В.Высоцкого из кино-фильма «Вертикаль» знает все поколение 60-х. Они – о войне. Они – о не вернувшихся с войны. Они – дань тем, кто погиб в битве за Кавказ.

1941-1942 годы. Немцы рвутся к Кавказу: военной машине вермахта позарез нужна нефть. Фашисты считали это направление настолько важным, что Сталинград рассматривался ими  как эпизод войны на Кавказе.

    Именно туда двинули танковую дивизию Гудериана, сотни самолетов и тысячи солдат. Но нас надо было сначала сломать морально. 

    Немецкая дивизия «Эдельвейс», состоявшая из альпинистов-стрелков первоклассной выучки, получила задание подняться в горы, закрепиться на важнейших точках и поднять флаг над Эльбрусом. Это была сверхзадача. Все остальные, вооруженные до зубов части, должны были способствовать ей. И она была выполнена. Флаг водрузил Грот, известный немецкий альпинист с мировым именем.

     Парадокс ситуации был в том, что перед войной Грота, совершавшего мирное восхождение на Эльбрус и погибавшего, спасли наши советские альпинисты. И он в 1942-м, так сказать, нам отплатил за все хорошее: флаг с черной свастикой взмыл над Кавказом.

     Советским командованием был срочно сформирован отряд наших альпинистов-бойцов. Спортивное восхождение и выполнение боевой задачи в горах  – две большие разницы. И все же отряд боевую задачу  выполнил: прославленные стрелки «Эдельвейса» и фашистский флаг были сброшены с перевала, и красное знамя вооружено над Эльбрусом.

     Задача была выполнена дорогой ценой: в бою погибло 2/3 наших альпинистов. Перед выполнением задания, учитывая его секретность, ребята договорились: гибнуть молча. Получил ранение, отказал карабин, перетерлась веревка, чувствуешь, что летишь в пропасть – гибни молча.

Выполнению этого задания способствовали сотни наших солдат. Силы были неравными: один стоял за троих. Шел страшный 1942 год. 

     В предгорьях Кавказа стоят десятки обелисков, рассказывающих  о мужестве, о доблести, о славе. Не на всех есть имена. На большинстве из них просто: «В 1941-1942-м мы стояли здесь насмерть».

     «Мой дядя Петр Михайлович Паньшин, брат моей родной бабушки, ушел на войну в 1941-м. Ему было 20 лет. Молодой, веселый и очень красивый  – таким запомнили его родные. Воевал он на Кавказе. В 1943-м пришло извещение, что он пропал без вести под Моздоком»,  –  рассказывает Валентина Сергеевна Плетнева, жительница Отрадного.

Вот так. 

«Ни алых роз, ни траурных лент

И не похож на монумент

Тот камень, что покой тебе подарил.

Но вечным огнем сверкает в нем

Вершина изумрудным льдом...»

Вершина, имя которой – Победа. И к этому, дорогая Валентина Сергеевна, ваша семья имеет непосредственное отношение. Спасибо за Память. 

Без вести пропавшие... Никто не знает точно, сколько их. Предполагают, что приблизительно два с половиной миллиона, т.е. каждый десятый, не вернувшийся с войны, пропал без вести. Мы нашли в Отрадном 14 таких семей.

Этот номер — лишь прикосновение к теме. В следующих выпусках мы расскажем о каждом из 14-ти пропавших без  вести.