Можно без устали часами стоять где­-нибудь на глухой лесной тропинке и слушать, как под порывами ветра тягуче поскрипывает ольха, чему-то своему по¬стариковски жалуется кряжистый дуб и, как бы не соглашаясь с ним в чем­-то, бодрой свирелью отзывается красавец ивняк. Ласково, нежно шепчет что-­то хрустальной журчащей воде, низко склонив голову, задира-осока. И вся эта гамма звуков — <то высоких, то низких — незаметно сливается в единый торжественный гимн природе. 

      Удивительные стоят деньки! Такого теплого, сухого ноября в наших краях не наблюдалось уже сотню лет. Лесные зверушки довольны установившейся погодой. Пожалуй, только зайцу не терпится поскорее услышать снежное завывание метели. Забился сейчас косой в густой кустарник, пугается каждого шороха листвы. Пройдешь в двух шагах — не вскочит, бережет свою белую шубку. Но с наступлением темноты выбегает в поле пощипать озимых и — снова на лежку.

       Целыми днями напролет мышкует хитрая лисица. За этим интересным занятием Патрикеевна забывается, даже не слышит шагов. Вдруг от испуга, словно ужаленная, высоко подпрыгивает, и рыжий пушистый хвост красавицы уже мелькает далеко за кустами. А ты стоишь, улыбаясь и радуясь, что сумел подсмотреть неповторимую лесную картинку-сказку. 

       Неутомимо «выслушивает» своим длинным носом стволы деревьев лесной врач - дятел. Та­та-та! Та­та-та!—несется дробный перестук. На него—тут как тут — подоспели проворные синицы. Они-то хорошо знают, что им немало перепадет личинок от обеда нарядного франта. 

       На закате, когда болота и низины поймы Кинеля начинают куриться туманом, сюда приходят пастись семейства сохатых. Здесь, по закрайкам болот, еще сохранились изумрудные островки трав. 

      В полдень на золоте листвы и на тенетах еще кое­-где переливаются радугой ртутные шарики росы. 

      Но вот светило, одарив природу своим вниманием, скрылось за деревьями. Быстро смеркается, Где-то в осиннике затрубил лось, ему отозвался другой. И все стихло. Зябкий ветерок треплет на вершинке липы чудом уцелевший листок... 

     Осень прощается. Ее скупые милые краски и звуки незабываемы. И тем она дорога и близка всякому любящему сердцу! 

     Не богат яркими праздничными красками ноябрьский лес. Давно ветер обнажил рощи и дубравы, золото листвы разбросал по полянкам, уложил в колеи дорог. Зябнет молоденький осинник в конце Шишлова озера под порывами северного ветра. И только дальше, в глубине, сквозняки исчезают. Припудренная снегом тропинка незаметно вывела меня на порубку. Молодой подрост липы, клена, орешника успел за лето вытянуться. Появился малинник, гуще стали заросли шиповника. Целебные ягоды яркими красными светлячками разукрасили куст недотроги, залюбуешься! 

     А в сырой низинке болотца, из которой торчат причудливо кочки, поросшие все еще зеленой осокой, укоренилась заросль калины. Сочные, чуть горьковатые, ягоды кистями свисают с ветвей, сами просятся в рот. Набираю полное лукошко ягод шиповника, калины и рябины, из которых обязательно получится душистое варенье. 

    Нет, не такой уж скучный лес поздней осенью. Где ягоды, там и птицы, где птицы, там и песни. Вот стайка свиристелей облюбовала яблоньку. В мае она, как невеста, стояла в белом платье на полянке, а теперь хвалится плодами. На вкус яблочки кислые, а птицам — лакомство. 

   Скачут винтом по сушнине пестрые франты дятлы и юркие поползни, выстукивают длинными клювами стволы, проверяют их крепость. 

   Темными шапками смотрятся гнезда сорок в кустарниках, на осокорях, старых ветлах, осинах. Удивительная эта птица — сорока. На дворе грязь, слякоть, а у нее каждое перышко блестит. Нигде-то она не испачкается. 

    На опушке подала голос ворона, поднялась на крыло и, тяжело взмахивая, потянулась поближе к деревне. С тревожным криком пронеслась стая дружных галок... И снова тишина. 

    Замечаю, как на маковке осины сигнальным флажком трепещет одинокий листок. Кому он сигналит? Может быть, ушедшему лету, а может быть, приближающейся матушке-­зиме. Ведь ждать буранов и метелей осталось уже недолго. 

    Наступило зазимье. И словно на радостях по первому снегу, лиса прострочила ровную строчку через все поле...