1022_157_small.gif


Общество и культура

Хатынь

12.12.2013 09:55:00

70 лет назад белорусская деревня Хатынь была стерта с лица земли: все ее жители, 149 человек, были заживо сожжены фашистскими карателями. Среди сожженых – 75 детей младше 16 лет.



   Дети Хатыни 
     Взгляд скользит по траурному списку, высеченному на гранитной стене. Сердце выхватывает строки – и я чувствую, что волосы на голове зашевелились от ужаса: 
Новицкий Антон – 4 года 
Новицкий Михаил – 2 года 
Каминская Юзефа – 5 лет 
Желобкович Михаил – 2 года 
Яскевич Аня – 4 года 
Яскевич Толик – 7 месяцев 
     Я уже понимаю, что больше не прочитаю ни строчки: пелена застилает глаза, состояние, близкое к помешательству. Сердце бьет больно и глухо, как молот по наковальне: за что? В голове искрами вспыхивает только одно: за что? За что этих малых, только что научившихся ходить? За что? 
     Да за то, что стали той частью пятого параграфа нацистского плана «Барбаросса», направленного на уничтожение нашей страны, где четко прописано: «Жители славянской национальности на всей территории Советского Союза должны быть истреблены, за исключением того процента, который может быть использован на работах в Германии». 
    Семимесячный Толик Яскевич не мог принести пользу «на работах в Германии», поэтому он вошел в эти страшные 95%, подлежащих полному уничтожению. 
    «Каратели гнали жителей к старому амбару, подгоняя их прикладами: 
    - Шнель, шнель, рус! 
    - Давай, давай! Сталинские бандиты! 
     Немцы шли так, чтобы полицаи были у них перед глазами. И те старались: пинали детей и женщин, подгоняя их собаками:
     - Быстрее, сволочи партизанские! 
     - Шнель, бандиты!
     - Швайн! 
     Это были не просто ругательства. В этом было их убеждение и объяснение того, что они делают». 
     Женский вой и детские крики взметнулись над деревней. Матери пытались спрятать детей в «погребках» и на огородах, забрасывая их картофельной ботвой. Но вот один из полицаев сбросил жердь с ботвы: двое детей постарше стояли на коленях, прижимаясь лицом к земле, а мальчик лет трех удивленно и непонимающе смотрел на собаку. «Фас!» - скомандовал полицай. И приученная к человечине собака стала рвать тело малыша. 
     Нечеловечески закричала и завыла женщина, их мать. Детей гнали к амбару, а ее прикладом отшвырнули в сторону: она еще могла принести пользу Германии. 
     - Детей – сюда, в сарай. Сами отходите. Детей нужно оставить. 
     Мать своим сверхчеловеческим, материнским чутьем поняла все. Она поползла на коленях к сараю: там были 9 ее детей. Ее били прикладами, но она ползла и ползла за детьми. Немецкий офицер махнул рукой – и счастье улыбнулось ей: ей, 37-летней Анне Барановской суждено было сгореть со своими детьми вместе. Заживо. 
      Дверь захлопнули. Закрыли засовом. Будто мало было карателей с автоматами, пулеметами и собаками. Сарай обложили соломой, облили бензином. Полицейский Лукович поджег его. 

    В амбаре 
    Здесь был ад. То, как описали его Данте и Гойя, было просто прихотью воображения. Ад был здесь. Наверное, его десятый или какой там еще круг, самый страшный. 
    Такого человеческого стона никто еще никогда не слышал. А потом, поняв все, люди замолчали. И тогда матери стали помогать детям своим умереть. В одном углу совсем юная, почти девочка, мать с полубезумными глазами баюкала своего первенца, тихо напевая колыбельную. 
     В другом – другая мать невыносимо ровным голосом говорила: «Сынок, сынок мой, зачем ты в эту резину обулся? Твои же ножки долго гореть будут.» Пламя уже просочилось под крышу, как вдруг люди торопливо стали раздевать детей, срывать одежду с них и с себя. Им казалось, что так будет не так больно. 
      А когда жар стал невыносимым, люди стали выбрасывать детей из маленьких окошек – дыр. Женщины вставали на спины мужчины, чтобы дотянуться. Выброшенные из окошек дети уже там, за амбаром падали в горящую солому… Рухнула крыша сарая. Под напором человеческих тел распахнулась дверь. Горящие люди выскакивали и попадали под огонь автоматов и пулеметов. В Белоруссии фашистскими карателями было уничтожено более 9200 деревень. Более чем в 600 из них убиты и сожжены почти все жители. 

    Отчет 
    «22.09.1942 Рота получила задание уничтожить деревню Борки Брестской области. 
     Действия протекали планомерно… Мне удалось охватить всех жителей деревни без исключения и доставить их к месту сбора… Незаметно установленные пулеметы подавили попытку бежать с места казни. Экзекуция началась в 9.00 и закончилась в 18.00. Подготовленные мероприятия оказались весьма целесообразными. 
    Привожу численный итог. Уничтожено 705 лиц, из них мужчин – 203, женщин 372, детей – 130. Число собранного скота примерно: лошади – 45, рогатого скота – 250, телят – 65, свиней и поросят – 450 и овец – 300. Из инвентаря собрано: 70 телег, 200 плугов и борон, 5 веялок и прочий мелкий инвентарь. При действиях в Борках было израсходовано: винтовочных патронов 786, патронов для автоматов 2496 штук. Потерь в роте было.» Обер-лейтенант, в.и.о. командира роты Мюллер. Этот документ в числе прочих фигурировал на Нюрнбергском процессе в качестве одной из страниц обвинительного акта. 
       Когда Нюрнбергскому суду, журналистам, публике показали документы фашистских зверств в Белоруссии, то когда зажегся свет, люди встали, повернулись и стали в упор смотреть на главных убийц, содеявших это: пять минут, десять, пятнадцать… Собравшиеся не верили, что это могут делать люди. 
    Да те, другие, они были не люди. Это были нелюди. А как же потом, после приговора, они заискивающе смотрели на конвоиров, все эти кохи, геренги; как они визжали, эти кальтенбрунеры, не желая лезть в петлю.
      И когда сегодня наши соотечественники в спорах на «Поединках», в «Прямых эфирах», в «Открытых студиях» грязью поливают все то, что связано со словом «советский», забыв что именно наш народ, русский, советский народ, наша, советская Красная Армия уничтожили фашизм, когда мой случайный собеседник Х. в редакции газеты говорил о недообразованности и безжалостности Г.К.Жукова, когда современные историки, как черви в дерьме, роются в архивах, чтобы поразить нас очередной «правдой» о Великой Отечественной войне, я могу ответить только словами старых людей из русских деревень: «Беды вы настоящей не знали». А белоруссы хлебнули ее сполна. 
 
    Предатели
     Известно, что большую часть карательных отрядов составляли полицейские или полицаи, как их называли в народе. 
     Созданные из бывших военнопленных, а также из людей ненавидевших советскую власть, они отличались особой жестокостью. Это и понятно: холуи всегда хуже хозяев. 
     Сформированный на Украине 118 батальон включал в себя карателей. Это они сожгли Хатынь вместе с жителями. Это они жгли белорусские деревни. 
     Сегодня известны даже звания и фамилии тех, кто зверски расправлялся с беззащитными стариками, женщинами и детьми. Списки можно даже посмотреть в интернете. Я не захотела тратить бумагу на перечисление имен этих ублюдков. Некоторые из них, такие, как В.Мелешко, спустя много лет, были найдены и приговорены к расстрелу (1975 г.). Некоторым удалось скрыться и сгинуть в неизвестности. 
     Потрясение вызывает Г.Васюра, начальник штаба карательного отряда, уничтожившего Хатынь. Более 40 лет удавалось ему, предателю, бывшему офицеру Красной Армии, скрывать следы своих преступлений. И даже более того: он сумел стать заместителем директора одного из совхозов киевщины. Выдавая себя за ветерана Великой Отечественной, он неоднократно, выступал перед молодежью. Он, убийца, на совести которого 360 лично расстрелянных мирных жителей, умудрился стать почетным курсантом Киевского высшего военного училища, которое закончил до войны. И даже получил медаль «Ветеран труда». 
      Все тайное рано или поздно становится явным. В 1985 году одна из оставшихся в живых жительниц, сожженых в годы войны белорусских деревень, опознала карателя. Преступления против целого народа не имеют сроков давности. 
      В 1986 году в Минске состоялся открытый процесс над Т.Васюрой. Решением трибунала каратель – полицай был признан виновным и приговорен к расстрелу. 
     Не менее потряс меня факт, когда два года назад я узнала о переименовании российской милиции – в полицию. 
      Для сотен тысяч участников Великой Отечественной, для миллионов российских граждан, потерявших в годы войны своих близких, для жителей всех оккупированных территорий, для людей моего послевоенного поколения полицейский, или, как говорят в народе, полицай, – это каратель, это изувер и изверг, это предатель и Иуда. 
    Так во имя чего Д.Медведев, будучи тогда президентом России, подписал такой указ? Вроде, и неглупый человек. Во имя угоды Западу и Америке? Ради того, чтобы нас приняли в абсолютно ненужное российскому народу ВТО? Не стоила игра свеч. 
      Еще в 1938 году известный русский философ… Ильин, эмигрировавший после революции на Запад, писал: «Европа нам завидует, нас ненавидит и боится». 
      С тех пор ничего, по-моему, особенно не изменилось. Вон как лихо плюнули нам в лицо маленькие Нидерланды, пнув собаке под хвост Женевское соглашение о дипломатической неприкосновенности. 
     А мы туда же: «ВТО», «полиция». Не знаю, какие политические игры толкнули наше руководство на решение о переименовании. Я убеждена: никакие политические обстоятельства не могут оправдывать забвение памяти о жертвах нашего народа в годы Великой Отечественной. Поэтому данный шаг нашего правительства я расцениваю как предательство. 

    Память 
    В маленькой Белоруссии, потерявшей в годы войны более трех миллионов сограждан, к памяти о погибших отношение святое. Это мы почувствовали сразу, когда в 1984 году посетили белорусскую землю. Там до сих пор жители говорят вполголоса: это мы наблюдали повсюду, где прошла война и где нашему «Поиску-35» пришлось побывать. 
      В 54 километрах от Минска находится самый трагический памятник на земле – Хатынь. Каждые 30 секунд здесь звонит колокол: «Люди! Помните!» 26 памятников – по количеству сожженных домов Хатыни, 26 обелисков в виде оставшихся после страшного пожара печных труб с небольшими колоколами. Это они и звонят. Настежь гостеприимно распахнута гранитная калитка. Только никто уже не выйдет навстречу гостям. Их сожгли. Всех. Безжалостно. 
     Здесь плачешь только в самом начале. А потом просто нет слез – они кончились. Идешь и не знаешь, что делать. У подножия памятника «Непокоренному» мы оставляем все цветы. На памятник страшно смотреть: немолодой изможденный мужчина на вытянутых руках, натруженных, мозолистых, несет погибшего ребенка. 
     Житель Хатыни Иосиф Каменский сильно обгорел в том амбаре, но остался жив. Среди полусгоревших трупов односельчан он нашел своего семилетнего сына. Раненый мальчик скончался на руках у отца, а тот, не желая в это верить, 3 километра нес полуобгоревшего ребенка, пока его не повстречали партизаны. 
     Иосиф Каменский с сыном послужили прототипом знаменитого памятника. Рядом две сомкнутые «шалашом» гранитные плиты, символизирующие рухнувшую крышу сарая, где были сожжены жители Хатыни. На плитах надписи: «Люди добрые, помните…» - и обращение ко всем живущим и к тем, кто придет после нас, просьба навечно утвердить на земле мир. 
    Мы идем дальше. Под ногами серые плиты. Отойдя к обочине, мы сгребаем серый песок – пепел: чьи-то мечты, слезы, радость, любовь, надежды – в маленькую стеклянную коробочку. Она до сих пор хранится в нашем школьном музее – святая земля сожженной Хатыни. 
     А чуть поодаль – единственное в мире «Кладбище деревень». Более 600 деревень Белоруссии вместе с жителями сожгли каратели. И 186 из них больше никогда не воскреснут, не возродятся. 186 гранитных урн с землей-останками жителей привезено из тех печальных деревень. Над каждой бьется красное гранитное пламя. 
      Мы идем осторожно, будто наступаем на что-то живое. У нас уже давно нет цветов. Да и, наверное, целой машины цветов не хватило бы, чтобы поклониться каждой могиле, каждому обелиску. А в сердце такая тупая боль, что чувствуешь: необходимо что-то сделать для них, сгоревших заживо, ставших жертвами, искупивших нашу будущую жизнь. Но что? 
     И тогда я снимаю с руки любимое серебряное колечко и кладу его рядом с гранитной урной. Смотрю – а вслед за мной мои следопыты кладут заколки, носовые глаженые платочки. У мальчишек заколок нет. Рука Сережи Тимашева тянется к узлу галстука. Он вопросительно смотрит на меня: «Можно?» - «Да», - так же молча отвечаю я. И вот уже каждая 6-ая урна этого кладбища обвязана пламенеющим щелком. Как-то сразу легче стало. А вот и Стена Скорби: 66 лагерей смерти создали фашисты в Белоруссии. Здесь их названия. 
    Площадь Памяти завершает мемориал «Хатынь». 3 стройные березки в центре – символ жизни. На месте 4-ой – Вечный огонь: каждый четвертый житель Белоруссии погиб в годы войны. Вдумайтесь только: каждый 4-ый. 
     Но взметнулось ввысь крепкое, надежное «Дерево жизни» со списком 433 белорусских деревень, сожженных, но восстановленных после войны. Жизнь продолжается. 

    Послесловие 
    Отдавая дань памяти каждой бывшей советской республике, потерявшей в годы Великой Отечественной своих сыновей и дочерей, я с особым благоговением преклоняюсь перед Белоруссией. Ее земля для меня свята. Я преклоняюсь перед ее многострадальной трагической судьбой. Мне нравятся чистота и аккуратность ее городов, ухоженные скверы и парки. 
    Мне нравится отношение белорусов к Памяти, очень простое, достойное и верное. 
    Знаю я одну белорусскую семью в Отрадном. Так вот. Ежегодно, 9 Мая, в 18 ч 50 мин. – Минуту Молчания – все члены этой семьи обязаны быть дома. Так они решили. В эту минуту они вместе поминают всех, погибших в Великой Отечественной войне, а особенно своих, белоруссов. Потрясающая традиция! Всем бы нам так. Ведь пока мы помним – мы живем. 
     Время бежит неумолимо. Не за горами 70-летие Великой Победы. Стираются острые грани, притупляется боль. И вот уже бывшие солдаты вермахта с наших экранов говорят о той войне, что-то оценивают. Что ж, может быть, действительно «Кто старое помянет, тому глаз вон». Но я в России живу, я родилась в 1945-ом. И потому хорошо помню окончание этой пословицы: «А кто забудет, тому – оба». 

Из 153 жителей Хатыни чудом спаслись 3 человека: 
1. Виктор Желобкович, 7 лет, 
2. Антон Барановский, 12 лет, 
3. Иосиф Калиновский, 56 лет 
Их свидетельства послужили документальным материалом «Хатынской повести» Алеся Адамовича, строки из которой приведены в этой статье.

Зоя Голубева


 
Текст сообщения*
 
28.03.2024 14:14:00 Кто станет «ЭкоЛидером-2023»?

В Самарской области стартовал прием заявок на конкурс «ЭкоЛидер» по итогам 2023 г.

27.03.2024 14:16:00 Акция «Журавли» - в память о погибших в теракте

Самарская область присоединилась к акции «Журавли»

27.03.2024 14:12:00 Выбирай территорию для благоустройства

В Отрадном стартовало голосование по выбору территории для благоустройства

27.03.2024 12:44:00 Музыка для души и сердца: слушайте и смотрите

Виртуальный концертный зал в ДК «Россия» стал уникальной культурной площадкой для отрадненцев

27.03.2024 12:40:00 В гуманитарной миссии важна регулярность

С начала СВО отрадненцы беспрерывно отправляют гуманитарную помощь «за ленточку»