-Ура! Экзамены сданы, закончен техникум. Свобода! Никаких тебе зачетов, сессий, скоро  выпускной! С таким радостным настроением в начале лета 1979 года бежал домой Володя  Ситчинков. Однако погулять на выпускном в нефтяном техникуме ему не удалось. 

     Неожиданный звонок в дверь удивил Володю: «Кто бы это?» Открыв, увидел человека в погонах.

     -Вам повестка, молодой человек, распишитесь!

      К предстоящей службе в армии Владимир  был готов. Только рассчитывал, что случится это не так скоро, попозже, осенью. Однако через два дня еще  с пятью парнями по специальному набору он уже был на призывном пункте  в Сызрани.  Прошли дополнительную медицинскую комиссию и… здравствуй, Ташкент! Потом  Туркмения, Кушка. Бойцы гвардии отдельного разведывательного батальона из 80 человек, в состав которого попал и новоиспеченный солдат Ситчинков, начали проходить в пустыне школу выживания. Жара под пятьдесят градусов Цельсия  в 8 километрах от Кушки. Белокожие  мальчишки с Волги, никогда раньше не видевшие такого пекла, обгорали на солнце, получали  глубокие ожоги, потом  кожа слазила с них лоскутами.  Обгоревшее тело нещадно болело,  порой даже повышалась температура.  Учились по ночам в пустыне добывать воду,  скучали по дому, писали письма. Одним словом,  привыкали вдали от родных к непростой службе. И  уж никак не думали, даже не предполагали, что через несколько месяцев их армейская жизнь резко изменится.

     - Перед самым Новым годом,  как-то в одну из ночей, - вспоминает Владимир Викторович  Ситчинков, -  нас   разбудил шум  вертолетов. Они летели сплошным беспрерывным потоком  на Афганистан, в сторону границы,  до которой от нашего расположения было всего восемь километров.  Когда вертолеты пролетели, нас подняли по общей тревоге.  Услышали команду: «На броню!»

       И колона бронированных машин пошла тоже в сторону границы с Афганистаном. Никогда не забыть Владимиру Викторовичу, как за колонной бежали женщины с детьми на руках, жены  военных командиров, что-то кричали, плакали. Они уже догадывались, куда отправляются бойцы вместе с командирами, их мужьями.

       Разведывательный батальон прибыл в город Шинданд. Куда ни взглянешь, от горизонта  до горизонта сплошные горы.  Молодые парни,  только начавшие привыкать к  службе и едва получившие  первый опыт армейской жизни, понятия не имели о войне вообще и тем более о войне в горах. Не было у солдат и никакой специальной  подготовки,  чтобы лазить по горам, также как не было и инструкторов-альпинистов. Многие и гор-то никогда в своей жизни не видывали, разве что в кино. Тогда как  в задачу солдат отдельного разведывательного батальона   как раз и входили  рейды в горы и  поиски там  засевших  моджахедов, взявшихся за оружие.  Многие ребята, правда, по-первости  даже не знали, какой именно враг им противостоит  и почему  с ним надо воевать. Вновь прибывших, не обстрелянных солдат командиры, конечно,  берегли, на задание сразу не посылали. Но длилось это недолго.  И вот уже Володя вместе с другими  разведчиками отправился в первый  рейд. Карабкались, помогали  друг другу подтягиваться  армейскими ремнями, преодолевая нагромождения скал. Конечно,  ни о каком специальном альпинистском снаряжении  понятия не имели. Прошли одно  ущелье, второе, третье, пятое, в которых должны были прятаться в засаде  моджахеды, -   пусто. Нестерпимо пекло солнце, руки обдирали в кровь, во рту пересохло до такой степени, что язык еле ворочался,  кажется,  вот сейчас упадешь,  чтобы уже не встать никогда.  И вдруг – автоматные очереди.   Из-за бесформенной груды камней, в седьмом по счету ущелье, засели моджахеды, которые и открыли огонь. И хорошо, что  слышишь посвист пуль, значит,  еще жив, а  эти пули чужие, не твои,  «свои» уже  не услыхать!  Эту премудрость войны  постепенно постигали молодые бойцы ограниченного контингента советских войск в Афгане.

     Постигали  вместе с гибелью своих товарищей под пулями моджахедов,  западных наемников, для которых война –  кровавая работа, за которую хорошо платили. И если в Великую Отечественную войну отцы и деды знали, за что боролись, гибли, защищая Родину.  Это были герои. Перед ними преклонялись, ими гордились, старались быть похожими на них.  То  здесь, в Афганистане, все было не так.  Другая страна, другие  нравы, где женщина  не имеет права идти рядом с мужчиной,  больше того, даже ее тень не должна упасть на  него. Абсолютно  неграмотные, всегда голодные дети, но, тем не менее, никогда не евшие хлеб, который им давали  сердобольные солдаты.

      - Нам, выросшим совсем в другом мире,  все это было чуждо.  В чем заключается наш интернациональный долг? - удивляется Владимир Викторович. - Кого и от кого мы  должны защищать, каждый день рискуя жизнью в этой совершенно чужой для нас стране? Эти мысли просто изводили. 

        Кровь, грязь, постоянные спутники любой войны – вши, кусавшие на  нестерпимой жаре так, что все тело покрывалось болячками, от которых не было никакого спасения. Человек - самое выносливое существо, как доказывает жизнь, все перетерпит, ко многому привыкнет, но только не к гибели  товарищей, боевых друзей, с которыми делил хлеб и последний глоток воды, радости и огорчения, которым доверял, как самому себе.  Как пережить смерть земляков, таких же ребят из Союза,  вместе с тобой  постоянно ходивших под пулями, смотревших смерти в лицо?..

     - В самом  начале войны,- рассказывает Владимир Викторович,- местные  воевали каким попало оружием, к примеру,  тем же ППШ времен Великой Отечественной войны, одним словом, вооружены были очень плохо.  

       Но потом, по  прошествии многих дней, месяцев,  ситуация стала меняться. В ход пошли автоматы,   хорошие американские винтовки, стингеры, из которых одним выстрелом сбивали боевой вертолет, пробивали броню БТРа. И, конечно же, потерь становилось больше. Ведь эта война  больше походила на партизанскую, когда за каждой скалой, в любой  расщелине  таился враг, внезапно открывающий огонь на поражение.  Солдаты гибли под пулеметным огнем,  в   бронемашинах, срываясь в пропасть; подрывались на растяжках. Отправляясь на задание – в очередной рейд  в горы,  постоянно преодолевали себя, поскольку точно  знали, что  кому-то     в этот раз  не повезет, он не вернется.   Даже трудно  представить, через какой ад пришлось пройти   молодым  парням, нашим мальчикам, призванным после школьной скамьи в армию исполнять такой вот интернациональный долг. Как хватало им силы духа переживать такие ситуации, когда на твоих глазах на мине подрывается твой однополчанин, когда днем невозможно  забрать тело погибшего товарища, только ночью, потому что душманы просто не дадут этого сделать.

     И это еще не самое страшное, что пришлось пережить Владимиру Викторовичу, хотя, казалось бы,  чего уж  больше. Никогда не забыть ему «Черный тюльпан»-грузовой самолет АН-12,  в котором он сам сопровождал «груз-200», тело своего друга Николая Дмитриева, погибшего в засаде.  Именно так, как поет известный бард Александр Розенбаум:

     Не забыть  лица родителей Коли, их слезы, горькие слова. И боль, которая с годами, может быть, и притупилась, но уже никогда не уйдет из сердца.

     Боль всегда будет  с ним,  как и эти два года жестокой, непонятной войны, которые не зачеркнуть, не выкинуть из памяти,  хотя   прошло уже без малого 25 лет, как  войска ограниченного контингента советских войск вывели из Афганистана. Правда, афганское пекло для Владимира Викторовича Ситчинкова и его боевых товарищей, призывников семьдесят девятого, закончилось раньше, после двух лет срочной службы. Не верилось, что все позади, и только когда самолет приземлился в Ташкенте, а дембеля выбрались из него на летное поле, их охватила буйная, ни с чем не сравнимая, хмельная радость.  То же самое испытали и родные, когда Володя  в звании старшего сержанта  пришел домой с боевыми наградами, самая дорогая из которых  медаль «За отвагу». Большое счастье вернуться с войны целым и невредимым, не на костылях и не с пустым рукавом гимнастерки. Другое дело,  душа, которая еще долго будет болеть и страдать, томиться по погибшим товарищам, не находить понимания окружающих, а сердце сжиматься всякий раз, когда перед глазами в телевизионных сюжетах будут появляться горы, пусть даже мимолетно, на доли секунды, невольно напоминая  о том,  теперь почти  призрачном  афганском мире, в котором Владимир возмужал,  с честью вышел из жестоких испытаний,  сделавших его настоящим солдатом,  закаливших его характер.