Вместе с тем раньше или позже из жизни уходят все.  Потому, какой бы горькой не была утрата, к смерти тоже приходится отнестись как к непреложному факту. И после смерти мерой того, как была прожита жизнь, становится то, что осталось. Осталось в сделанном, в переданном другим, в памяти окружающих.

       Борис Зосимович Чуркин родился 13 февраля 1932 года в Белоруссии. Ему шел десятый год, когда грянула Великая Отечественная война. Мы-то знаем о ней по книгам и фильмам, а Чуркин познал весь ужас оккупации ребенком.

       Безмолвие горя и безнадежность, голод, холод, вши…Бесчинствовавшие в Полесье фашисты. Расстрелы непокорных, сожженные села, вереницы плененных советских солдат. Но жили люди с верой в победу. И сражались за нее в глубоком тылу у немцев: в партизанских отрядах, в подполье.

         Погнали оккупантов с поруганной земли, дождались возвращения домой победителей, восстановили страну, аршинными шагами двинулись «догонять и перегонять». И догнали, и перегнали. Как писал поэт, «гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире крепче гвоздей». Объединенные одной целью, непреклонные, идейные, закаленные. Таково поколение победителей. И один из многих – Борис Чуркин, который начал зарабатывать свой собственный хлеб с пятнадцати лет.

         А окончив железнодорожный техникум и отслужив в армии, шесть лет совмещал работу мастера фабрично-заводского обучения в городах Серове и Красноусинске с общественной должностью замполита. В 1963 году переводом ушел инструктором горкома партии Красноусинска, где его вскоре назначили заведующим организационным отделом ГК КПСС. Спустя два года Чуркины стали отрадненцами. 

        Борис Зосимович за двадцать пять лет работы в Отрадненском горкоме партии прошел путь от инструктора ГК КПСС до первого секретаря: 1965-1975гг. – инструктор, заведующий орготдела, председатель группы народного контроля; 1975-1988гг. – второй секретарь ГК КПСС; 1988-1990гг. – первый секретарь ГК КПСС. Пять лет из четверти века заочно учился в Высшей партийной школе (1968-1973гг.)  С 1990 года по 2003 годы – заместитель директора, директор малого предприятия «Строймаплен».

          Наверное, писать проще тем, кто был близок к Борису Зосимовичу.  Кто имеет право на сакраментальные «хорошо знал» или «как сейчас помню». Но все-таки единственная персональная встреча с ним в 2001 году, когда готовилась к открытию экспозиция музея «Отрадный: взгляд в прошлое», запечатлелась в моей памяти: неспешный, сдержанный Чуркин задержался у стенда, посвященного горкому партии. И, подбирая каждое слово, сказал, что хочется обратно в СССР, что это было самое лучшее время в жизни, что было стыдно, когда массово уходили из партии, в одночасье, расставаясь с убеждениями, и что верит, когда-нибудь страна вернется к тому, чем гордилась. К бесплатным медицине и образованию, к обществу равных возможностей со стабильной работой и доступным отдыхом. Где дети радовались пирожкам с повидлом, играли в казаков-разбойников, ели испеченную в костре картошку и пели песни у костра.

        И завершил наш недолгий разговор словами о свободе: «Настоящая свобода там, где нет безработицы и нищеты, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб».

        Но как ни странно, трудно дался разговор с теми, кого я озадачила простыми вроде бы вопросами: а каким был Борис Зосимович сослуживцем, коллегой, сотоварищем…. В общем – каким был Чуркин в коллективе? Из услышанного сделала вывод: он был всегда самим собой. 

        Ровным (не путать с «равным» – это разные вещи) в отношениях с любым: будь то первый секретарь ГК КПСС И.Т.Комаров или безответственный коммунист, нарушивший партийную дисциплину. Он был обязательным: никто не припомнил ни единого случая, чтобы Чуркин, назначив встречу, опоздал на нее. Требовательным в равной степени к себе и окружающим: отвечал за партийное строительство и, обладая особым чутьем на человеческие качества, умело отделял зерна от плевел. Сито Чуркина не позволило проникнуть в зарубежье на отдых или в командировку ни одному запятнавшему себя человеку. А кадровый резерв тех лет (опять-таки заслуга и Бориса Зосимовича) действует на благо Отрадного и поныне.

        Анатолий Васильевич Шишкин: «По программе 500 дней» было разрушено сельское хозяйство, закрыты многие промышленные предприятия. Псевдодемократы сделали все возможное, чтобы слова «совесть», «порядочность», «взаимовыручка» стали атавизмами, при них воцарился культ денег и насилия. Чего стоят намалеванное на домах не только в политизированных центрах, но и в нашем городе: «смерть коммунистам!» Пресловутую перестройку и последовавшие за ней события бывший первый без прикрас называл временем самой тяжелой работы и мучительных разочарований. Осознав необратимость происходящего, он ушел».

      Борис Дмитриевич Семенов: «Город рос как на дрожжах,  и организационная роль партии в этом была велика. При таких темпах, когда одновременно возводились и заводы, и больницы, и жилье, нестыковки были неизбежны. Борис Зосимович, бывая на планерках у строителей, всегда вел себя корректно, не чинил публичных разборок. Но спрашивать умел. Как и везде, социальная инфраструктура  отставала от темпов промышленного строительства. Вот тут очень пригодилась целеустремленность Чуркина, благодаря чему в городе есть чудесный парк, в нем построен ретранслятор, в конце 70-х появились первые аттракционы, была проложена освещенная тропа здоровья. Утро каждого вторника начиналось с планерки у Чуркина представителей предприятий, работников исполкома по этой масштабной народной стройке. Его заслуга, что начиная с августа в Отрадном за копейки можно было купить овощи из «Неприка», на плантациях которого работали и трудовые коллективы, и школьники. Всем хорошо известным детским трудовым лагерем, построенном в совхозе, организацией работы  взрослых и детей опять-таки ведал второй секретарь ГК КПСС».

       Последние годы он сильно болел: коварный сахарный диабет привел было к слепоте. Но он так любил жизнь, что ежедневными тренировками, лечением, а также чувствуя поддержку близких  (здесь нельзя не упомянуть об его ангеле-хранителе, жене Любови Александровне, известному многим горожанам своим милосердием врачом-офтальмологом), он смог восстановить хотя бы частично зрение. И живо интересовался происходящим в стране: как личное переживал происходящее в Украине, радовался позитивным переменам в России и области. Тому, что понемногу, но возвращается уважение к человеку труда, что стало больше заботы о нравственном и физическом здоровье молодежи, что не просто говорят о величии России, но и стремятся восстановить утерянное в смутные времена.

       После Бориса Зосимовича осталось многое. Есть много людей и дел, которые он отстоял или которым помог. И мыслей, которым дал жизнь или в правильности которых убедил. Каждого, кто работал или общался с Чуркиным, это общение делало в чем-то умнее и лучше. Есть семья, дети, внуки. Трехлетний внук Бориска за пару дней до ухода из жизни дедушки угостил его яблоками: «Ты их съешь и обязательно поправишься». А узнав, что дедушка умер, расплакался: «Наверное, мало я их принес». 

        Валентина Михайловна Шевалье, друг семьи Чуркиных на протяжении сорока пяти лет, рассказала, что Борис Зосимович был на юбилейных торжествах Отрадного и пока гуляли по парку, шли по улицам города, многие его останавливали расспросами. Вот вам еще одна мера того, как прожита жизнь, - глубокое уважение тех, кому выпало лично знать Бориса Зосимовича.