Про Виктора Рябчикова не писали в газетах, у него нет трудовых орденов и медалей, а единственная высокая награда – почетная грамота Министерства нефтяной промышленности России. Но жизнь у него очень интересная и насыщенная. И даже сейчас, на пенсии, он является председателем первичной организации ветеранов отрадненского филиала ССК.
Входит в группу общественного контроля, созданную при Доме общественных организаций. Она проводит мониторинг качества ремонтных работ в Отрадном в рамках реализации городских, региональных и федеральных проектов. Богатый опыт нашего героя востребован и сегодня.
Но обо всем по порядку.

   Специальность инженера-механика по обслуживанию бурового оборудования Виктор Рябчиков получил в Куйбышевском политехническом институте. Знания студентам давали обширные. Изучали геофизику, структуру подземных плит, технологии поиска месторождений и разную аппаратуру. По окончании политеха в 1973 году был распределен на работу в Красноярский край.
   В те времена, надо сказать, выпускники советских институтов в обязательном порядке распределялись по регионам страны.

   Восточная Сибирь
   Молодой специалист получил назначение в управление «Красноярскнефтегазгеология», которое занималось поиском нефти в Восточной Сибири. Геологические экспедиции вели разведочное бурение в бассейнах рек Подкаменная Тунгуска, Ангара, Нижняя Тунгуска. Специалисты-сейсмографы сначала выявляли перспективные места, где были вероятны залежи черного золота, затем геологи начинали разведочное бурение в указанных точках. Глубина скважин была немаленькой, доходила до 4 000 метров.
   Центральная база исследователей недр находилась в поселке Тура, а места разведочных работ, так называемые подбазы, были раскиданы далеко по тайге. Расстояние от Туры до подбаз составляло от 200 до 600 км. Территория малонаселенная: деревень в Восточной Сибири мало, а больших городов вообще нет. Есть только поселки городского типа с населением в несколько тысяч жителей. Например, в поселке Тура, который являлся тогда столицей Эвенкии, проживало всего 15 тысяч человек. Автомобильных дорог тоже не было, поэтому всю технику, оборудование и материалы геологи завозили на подбазы по рекам. Первым делом строили на берегу вертолетную площадку из бревен, потом деревянные избы для себя, так как стандартных жилых вагончиков не хватало. А уже весной по высокой воде приходил караван из нескольких барж с буровой техникой и всем необходимым для работы и долгого проживания. Зимой грузы привозились тракторами по замерзшей реке (зимнику), плюс к тому для доставки продуктов, вахтовиков и дополнительного оборудования постоянно использовались вертолеты. Реки и авиация – главные способы передвижения в этой части страны.
   Восточносибирская местность гористая, кругом сопки, на земле то и дело встречаются завалы из больших камней. Тайгу нельзя назвать непроходимой чащобой, леса не очень густые, растут в основном лиственницы да кедры. Зимой в этом краю лютуют морозы, а летом людей одолевают тучи комаров и кусачей мошкары. От насекомых спасались москитными сетками и натирались мазью. Сотрудники экспедиций работали на подбазах вахтами по две недели.
   Виктор Рябчиков начал трудовой путь дизелистом. Электричество в таежной глуши, как известно, отсутствует, поэтому приводной силой были дизельные агрегаты, они приводили в действие механизмы на буровой установке и  электрогенераторы. Здесь молодой специалист встретил свою будущую супругу Ларису. Она тоже приехала по направлению работать геофизиком. Работать в геологоразведке было непросто, но интересно и с пользой. Виктор Николаевич получил огромный опыт, был назначен механиком, а потом главным механиком разведочной экспедиции. Руководство высоко оценивало профессионализм В.Н. Рябчикова, в 1988 году его направили в командировку в далекую Эфиопию. Так из холодной Сибири он переселился в жаркую Африку.

   Страна Эфиопия
   Здесь советские геологи тоже искали нефть и газ. Проводили сейсмические и гравиметрические исследования, бурили глубокие скважины. Подразделение, где работал главный механик В.Н. Рябчиков, состояло из трех геологических партий. Поиски нефти вели на ближних и дальних площадках, до которых добирались авиацией. В те годы в Эфиопии шла затяжная гражданская война между отрядами повстанцев и правительственными войсками, боевые действия то затихали, то разгорались с новой силой. Социалистические страны помогали правительству. По соседству с базой геологов располагалась местная армейская часть, где офицеры СССР служили советниками, и батальон кубинских военных.
   В Эфиопию Виктор Николаевич приехал вместе с женой и детьми. Жили советские геологи на окраине города в отдельном поселке, огороженном забором из колючей проволоки. Продукты были все свои, готовили еду наши повара. Но в степях, где работали партии геологоразведчиков, кашеварили эфиопы. Местная еда в принципе нормальная, есть можно. Что интересно: одно из популярных среди эфиопов блюд - сырой фарш, густо посыпанный ядреным перцем. Но наши специалисты его не пробовали, опасаясь инфекции.  Подхватить в африканской стране заболевание было проще простого. Холера, малярия, кишечные инфекции... Не миновала болезнь и В.Н. Рябчикова: подцепил малярию, лечился в госпитале советского Красного Креста. К слову сказать, советским командированным настоятельно рекомендовали всегда соблюдать правило: если вышел на улицу хоть на секунду, то потом сразу надо вымыть руки с мылом. Ну, а принимать крепкий алкоголь для профилактики заболеваний совершенно бесполезно, потому что эфиопские бациллы его не боятся.
   Климат там тяжелый: жара под 40-50 градусов, воздух сухой. В помещениях постоянно работали кондиционеры. На улице носили одежду с длинными рукавами и широкополые шляпы. Выучил немного эфиопских слов и фраз, чтобы понимать местную речь.
   Кстати, вокруг полно змей и скорпионов, поэтому на полевых работах носили кирзовые сапоги. Часто в пути встречались леопарды и трехметровые вараны. Осенью и весной наступал сезон дождей с мощными грозами, ливнями стеной, улицы городов и селений превращались в бурлящие реки, а степная грязь, как глина, налипала на обувь тяжелыми комьями. Потом все быстро высыхало. Но геологические работы не останавливались даже в непогоду.
   Часто Рябчиковы всей семьей выбирались в город, чтобы зайти в магазины и посидеть в кафе. Беседовали с хозяевами заведений, которые понимали по-русски, дети в это время играли с эфиопскими ребятишками.
   Интересный факт: когда Виктор Николаевич шел с супругой по улице, местные жители подолгу смотрели на белокожую и светловолосую женщину, а многие норовили дотронуться до нее рукой. Оказалось, у эфиопов есть поверье: прикосновение к белому человеку, да еще к блондинке, обязательно принесет удачу. Лариса Юрьевна  поначалу пугалась касаний чужих рук, но потом перестала обращать внимание.
   В трудах и заботах прошло полтора года. Внезапно война в Эфиопии активизировалась, правительственные силы начали постепенно отступать, сдавая повстанческим отрядам города и селения. Жить в поселке геологов стало небезопасно, Виктору Николаевичу и другим специалистам пришлось отправить семьи домой в СССР, а самим остаться в воюющей стране и продолжать работу, как того требовали договорные обязательства. Наступивший 1991 год оказался тяжелым. Повстанцы одерживали победу в гражданской войне. Армейское подразделение и кубинские военные закрыли свои базы и улетели домой. По степям и вокруг советского поселка зашныряли патрули повстанцев на автомобилях.
   Геологи оказались отрезанными от мира, месяц сидели безвылазно в поселке. Продукты заканчивались, помощи ждать неоткуда. Советский Союз уже находился в стадии окончательного развала, о наших людях, командированных в чужую страну, никто не вспомнил. Выехать за ворота поселка было чревато: кто знает, что на уме у повстанцев. Один раз Рябчиков отправился было на местный аэродром договориться об эвакуации, как дорогу преградил повстанческий патруль. Это были молодые эфиопки на джипе, с автоматами, с крупнокалиберным пулеметом. Начали допрашивать: кто такой, куда, зачем? Велели возвращаться в поселок.
   Для эвакуации персонала пришлось подключать нашего посла в Эфиопии. Только после этого удалось выбраться из невольной блокады. Областной аэропорт был сильно разрушен войной, но еще продолжал работать. По территории бродили какие-то вооруженные люди без знаков различия, заглядывали в самолеты. Хотели обыскать Ил-76, на котором советские геологи собирались улететь, но пилоты наши - люди тертые, опытные в конфликтах - не пустили самозванцев на борт. Тогда они начали требовать доллары, и летчики снова отказали: мол, нет у нас никакой валюты, но можем отдать пару коробок конфет-карамелек. Автоматчики жутко обрадовались карамелькам, распихали сладости по карманам и за пазуху. И разрешили вылет. Из Эфиопии геологи полетели сначала в Йемен, с которым СССР дружил, а уже оттуда их доставили в Москву.

   На родине
   Виктор Николаевич вернулся в Отрадный. Устроился механиком в Управление буровых работ. Со временем стал ведущим, а затем главным механиком. В 90-е буровики переживали тяжелые времена, количество заказов на бурение снижалось, приходилось искать работу на стороне. Бурили скважины в Ульяновской области, Татарстане, на Севере. Брались даже за укладку магистральных трубопроводов на улицах Отрадного, чтобы дать людям заработать и сохранить коллектив. Потом УБР было преобразовано в Сибирскую сервисную компанию, а впоследствии предприятие прекратило существование.
   Сейчас В.Н. Рябчиков на пенсии, но продолжает активную деятельность. Он является председателем первичной организации ветеранов отрадненского филиала ССК, которая насчитывает более 60 человек. Коллеги-буровики не теряют друг друга, встречаются на субботниках, праздничных мероприятиях, на рыболовных соревнованиях «Ветеранский поплавок». Еще Виктор Николаевич входит в группу общественного контроля при Доме общественных организаций, вместе проверяют качество ремонта различных объектов. Недавно за активность в общественной жизни он был награжден благодарственным письмом отрадненской думы.

Алексей Топорков